бессрочная каторга. Попросил начальника тюрьмы посодействовать ему в замене предполагаемой каторги в Сибири на один из тюремных централов в центральной полосе. Начальник тюрьмы согласился, но в начале попросил представить закопанное золото. На что Ерш согласился. Второго апреля, рано утром, начальник и два надзирателя, одним из которых являлся Борундуй, вывезли Ерша из тюрьмы. Направились к Мценску. В ходе движения, под угрозой револьвера, Ерш и Борундуй связали обоих. Затем бросили в лесу, пообещав вернуться с золотом. Связанные освободились только к вечеру с помощью случайного крестьянина. Добравшись до Орла, четыре дня не докладывали, ведя поиск лично. Факт отсутствия преступников, выявлен следователем, проводившим дознание Ерша. Тюремный начальник и его помощник, надзиратель данной тюрьмы, задержаны и помещены в ту же тюрьму. Имеется информация, что Ерш и пособники будут забирать награбленное в местах предполагаемых тайных схоронений. Кроме того, не исключено появление Ерша в Туле. Большая часть пострадавших из Тульской губернии убиты на Орловском тракте. Что позволяет предположить, что одно из этих мест, недалеко от Тулы. Имеются непроверенные сведения, что оставшиеся подельники также с Тульской губернии. Якобы, до гибели подельников при задержании, на базаре Мценска хвастались они, что скоро едут в Тулу и там у них имеются хорошие друзья. Однако, эти данные могут быть просто сплетнями. В камере найдены части Тульской газеты Губернские новости, с уничтоженной статьёй, за подписью некого «Архивариуса». Суть статьи не известна, так как остатки газеты подвергались тщательному уничтожению. По малому клочку газеты удалось определить автора статьи и название газеты. Предоставляю по вашему запросу. С глубоким уважением.

Начальник губернского жандармского управления города Орла».

Прочитав данное письмо, Муратов задумался. Мысли, бегающие друг за другом, в голове жандармского генерала, говорили следующее: «Да, я не ошибся! Очень правильно сделал. Ещё до получения этой информации. Пользуясь расположением директора государственной полиции Плеве, смог выпросить группу с сыскной части Москвы. Спасибо Вячеславу Константиновичу! Этот Тулин, хоть и не всегда делает всё правильно, но определённо мозги имеет. Да и нет здесь никого поумнее его. Кроме того, тульской публике неизвестен. Вот ему и поручим основную работу провернуть. Этого Ерша на живца, как рыбу, брать будем».

Глава 7 Ночлежка нищих и облава

Евграф Михайлович Тулин и Егор Егорович Кротов следовали в Тулу в третьем классе. Особо маскироваться не стали. Сыщик посчитал это лишним. Оделись в бекеши, шапки и сапоги. Несмотря на то, что зима уходила, на улице днём было прохладно, а ночью и тем более. Имели вид городской, московский и по босяцки весьма щеголеватый. Одежда была не новой, но добротной и чистой. При себе имели потрёпанные, но крепкие баулы. Накануне выезда поработали с причёсками и бородами. Вместо аккуратных они превратились в неровно подстриженные и спутанные. Бриться не стали. Лица имели, почти двухдневную не ухоженную щетину. На пальцы надели по- бронзовому перстню-хулигану, известному в криминальной среде. С открывавшимися краями. Таким украшением можно было и порезать обидчика.

Егор Егоровичу нарисовали синяк под левым глазом, используя обычную серу от спичек и чёрный карандаш. Кроме того, как признался Евграфу, хорошенько употребив водки, специально приложился к косяку двери. Теперь у него в дополнение к специально нарисованному, появлялся настоящий синяк под правым глазом. От него нещадно пахло перегаром, видимо пользуясь случаем работы над образом «злодея», явно переборщил с «зелёным змеем». Сам Евграф примерно то же самое сделал в области шеи и правой скулы. Его долгими стараниями получились некоторые синюшные следы, как от какой-то борьбы, с противником. В общем, всё получилось. Если не знать кто они, можно было подумать, что ни дать ни взять народ с Хитровской площади. При себе имели паспорта прикрытия. Тулин числился Семёном Михайловичем Ложкиным. Егор Егорович под своим именем и отчеством, но по фамилии Вошкин. По паспортам следовало, что оба отпущены из Владимирской губернии на заработки. Служебные документы были спрятаны, зашиты в бекешу. При себе имели револьверы, спрятанные также в просторные бекеши, под левой рукой. Взяли и по хорошему ножу. До посадки в поезд их специально сопроводили, на отдалении, переодетые агенты с сыскного отдела. Сыщик опасался, что их с Кротовым может задержать полиция для выяснения личности. Но этого не произошло. Вагон был полон. Своим внешнем видом, они выделялись из общей массы пассажиров. Одежда была справной, а вид независимый и свирепый. Егор Егорович со своим запахом корчмы успешно распугивал баб, которые сразу же уступали места или проход, как только Кротов появлялся возле них. Остальные пассажиры третьего класса были одеты значительно хуже. Сыщик и надзиратель, не церемонясь, прошли в самый край вагона, не обращая внимания на публику. Присели с вызывающим видом, развалившись на жёстких сиденьях. Соседи сильно потеснились, освобождая им место. Пассажиры активно галдели, грызли семечки, поедали скудную пищу. Пахло чесноком и квашенной капустой, прогорклым маслом и человеческим потом давно не мытых тел. Многие курили дешёвый табак, стряхивая пепел перед собой, не обращая внимания на фаянсовые пепельницы. Данные пепельницы имелись для предотвращения возможного пожара. Было тесно, публика присутствовала разночинная и простая. По виду можно было определить, что ехали крестьяне, рабочие и сельское население. Имелся даже один священник и человек интеллигентного вида, который испуганно присел не далеко от них, держа в руках саквояж. Дорога была длинной, поэтому сыщик решил поспать, пользуясь случаем. Такого же мнения был и напарник. Неизвестно, сколько он спал, но проснулся от бабьего крика.

– Ой, посмотрите, что творится? В белый день грабят! Караул, убивают, помогите Христа Ради!

Евграф открыл глаза, кричала толстая и неопрятная баба. Его взору представилась картина. Трое скудно одетых и сравнительно молодых людей, видимо вошедших в вагон на какой-то промежуточной станции, пытались отнять саквояж у интеллигента. Один из них держал в руках чей-то чемодан. Другой хороший тулуп. Скорее всего, они уже обобрали некоторых пассажиров. Интеллигент сопротивлялся, держа саквояж двумя руками и испуганными глазами смотрел на обидчиков. Лица залётных ничего хорошего ему не обещали. Проснулся и Кротов, который вопросительно посмотрел на сыщика.

«Вмешиваться нельзя. Себя раскроем. Неизвестно кто из пассажиров едет до Тулы, потом босякам станет известно, что мы не по правилам живём. Что же делать? Оказывать поддержку нежелательно. Но интеллигента жалко!» – подумал Тулин.

Неожиданно на помощь пришёл случай. К молодым преступникам подошёл взрослый мужчина, сидевший несколько дальше по вагону, за спиной Евграфа. С крепкой фигурой, большой бородой и здоровыми кулачищами, уверенным видом и смелыми глазами. На левой щеке был большой шрам, полученный, видимо, от ножа. Сыщик видел его при посадке, значит ехал от самой Москвы.

– А ну-ка, осади ретивые, не тронь человечишку. Оставь учителя, не балуй! Он наш, Скуратовский, – сказал неизвестный попутчик, дерзко обращаясь к грабителям.

– Ты что, увалень деревенский, дырку в брюхе желаешь? – ответил один из них, ухмыляясь.

– Оставь его, Феня. Это трактирщик, Скуратовский. Постоялый двор с харчевней, под Тулой, содержит, – сказал один из грабителей.

– Щас, оставлю здесь обоих, рядышком навсегда, – сказал, грабитель с кличкой «Феня», незаметно доставая нож.

Остальные двое, бросив вещи тоже приготовились к драке со Скуратовским трактирщиком. Евграф решил оказать помощь этому смельчаку. Во-первых, он понял, что грабители не Туляки. Поэтому риска поссориться с уголовным миром до начала операции не было. А во-вторых, трактирщики почти всегда были связаны с криминальным дном города, а это могло очень пригодиться. По виду этого представителя профессии, он был далеко не прост. Сыщик сделал незаметный знак Егору Егоровичу. Незнакомец не видел, что грабитель по кличке Феня, за спиной держит нож. Поняв это, Евграф показал, незнакомцу, вставшему на защиту интеллигента, особый знак рукой-финяк. Для чего большой палец правой руки вытянул, указательный направил прямо, остальные прижал к ладони. Это знак, известный только обитателем трущоб и подворотен, означал нож.

Тот понял значение и напрягся для отражения удара. Быстрым движением Евграф и Егор Егорович встали и нанесли одновременные